Субъективное гражданское право представляет собой сложное правовое явление. В его составе принято выделять юридические возможности, предоставленные субъекту правовой нормой и именуемые правомочиями . При этом субъективное право в целом понимается не столько как правовое образование с определенным количеством составных частей, т. е. не как сумма правомочий, сколько как единство равнозначных возможностей, при котором «каждое правомочие оформляет отдельное правовое действие какого-либо типа.
Прравомочия, входящие в состав абсолютного субъективного права, по своему материальному содержанию отличны от правомочий, составляющих относительное субъективное право. Однако и абсолютные и
относительные субъективные гражданские права с необходимостью включают в себя два правомочия: возможность совершения определенных действий самим управомоченным и возможность управомоченного требовать определенного поведения от обязанного лица.
Это объясняется следующим. Субъективное право предоставляется лицу в целях удовлетворения его интереса. Последний связывает лицо с другими членами гражданского общества. Поэтому и реализация интереса может произойти только в результате общих усилий связанных им лиц, т. е. действиями как одной, так и другой стороны общественного отношения. Так, например, удовлетворение интереса собственника во владении, пользовании и распоряжении своим имуществом опосредствуется волевыми актами собственника и противостоящих ему третьих Лиц; реализация интереса покупателя в приобретении вещи предполагает совершение определенных действий каждым из договорных контрагентов; и т. д. Однако для того, чтобы соответствующий интерес мог быть удовлетворен, управомоченный должен иметь возможность распоряжаться не только своими действиями, но и чужими действиями противоположной стороны, которые он сам совершить не в состоянии. Отображением и следствием этого служит то обстоятельство, что любое субъективное гражданское право с неизбежностью расчленяется на два указанных выше правомочия .
В правоотношениях пассивного типа, элементом которых является абсолютное субъективное право, ярко проявляется правомочие на собственные действия обладателя права и менее заметна обязанность других лиц воздерживаться от нарушения этого права, которая связана с последним через правомочие требования. Вследствие этого создается иллюзия отсутствия такой обязанности, а соответственно, и отсутствия правомочия требования в содержании абсолютного субъективного права. Поэтому возникает представление о возможности существования таких субъективных прав вне правоотношений. Однако, как уже было отмечено выше, удовлетворение интереса управомоченного в подобном правоотношении опосредствуется как действиями обладателя права, так и воздержанием третьих лиц от совершения определенных действий. Следовательно, без возложения обязанности поп facere на субъектов, противостоящих управомоченному - собственнику или обладателю других вещных прав, само осуществление предоставленных им правомочий, равно как и удовлетворение их интереса, было бы невозможным.
Действия управомоченного в правоотношении собственности совершаются в осуществление трех возможностей: владения, пользования и распоряжения вещью. Каждая из этих возможностей, взятая сама по себе, есть нечто меньшее) чем правомочие собственника на совершение положительных действий, подобно тому, как последнее есть нечто меньшее, чем субъективное право собственности. В связи с этим в литературе было предложено называть такие возможности субправомочиями .
Иные вещные права отличаются от субъективного права собственности менее полным объемом правомочия обладателя права на свои действия. Последнее, как правило, ограничивается каким-либо одним или несколькими из указанных субправомочий. Поскольку право собственности предоставляет своему обладателю наиболее широкие возможности в отношении вещи, то всякое иное вещное право можно считать образовавшимся из некоторых одноименных с субправомочиями собственника элементов.
Ввиду того, что абсолютные субъективные права существуют в рамках гражданских правоотношений, их содержание не ограничивается названными выше юридическими возможностями. Эти права заключают в себе также правомочие требования, которое обязывает всех третьих лиц не препятствовать правообладателю в осуществлении правомочия на свои собственные действия. Через правомочие требования а6солютаое субъективное право в целом сопрягается с соответствующей ему юридической обязанностью .
В правоотношениях активного типа, элементом которых является относительное субъективное право, напротив, на первый план выступает правомочие требования. Поэтому в содержании относительного субъективного гражданского права выделяют подчас лишь одно это правомочие. Подобная точка зрения является довольно распространенной в отечественной и зарубежной цивилистике. В частности, содержание обязательства, представляющего собой разновидность относительного гражданского правоотношения, обычно сводят только к правомочию требования и корреспондирующей ему юридической обязанности должника. Так, например, И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц говорят: «Содержание обязательства составляют ... правомочие кредитора требовать совершения (или несовершения) должником каких-либо действий и обязанность должника их совершить (или не совершать)» . Ту же самую мысль проводит Р. Саватье: «Требование и обязательство - две стороны правоотношения, связывающего кредитора с должником. Это отношение называется требованием, если мы рассматриваем его с точки зрения кредитора (активная сторона отношения), или обязательством, если мы рассматриваем его с точки зрения должника (пассивная сторона)» . Из сказанного видно, что относительное гражданское право довольно часто отождествляют с правомочием требования. Подобные представления о содержании относительного субъективного гражданского права в ряде случаев объясняются тем, что нормы, регулирующие соответствующие общественные отношения, сконструированы по типу обязывающих. В соответствии с этим приходят к выводу, что в относительных правоотношениях «позитивное содержание правоотношения раскрывается через обязанности», а «субъективное право ... представляет собой правомочие требовать исполнения активной обязанности» . Действия же управомоченного, направленные на удовлетворение его интереса в такого рода правоотношениях (например, действия по принятию предмета исполнения), рассматриваются в качестве средства реализации правомочия требования .
Уязвимость изложенной позиции обнаруживается при исследовании материального содержания правомочия требования в активном правоотношении. Это правомочие характеризуется тем, что его невозможно реализовать без одновременной реализации корреспондирующей ему юридической обязанности. Сказанное свидетельствует о единстве материального содержания правомочия требования и юридической обязанности, заключающегося в совершении определенных действий должником. Иными словами, объектом правомочия требования здесь выступает поведение обязанного лица, и то, что должен делать обязанный, является одновременно тем, чего от него может требовать управомоченный . Так, например, в заемном обязательстве правомочие требования реализуется действиями заемщика по возвращению предмета долга. В то же время одних только действий должника для удовлетворения интереса кредитора в своевременном погашении долга договорным контрагентом явно недостаточно. Совершение должником действий во исполнение юридической обязанности создает для кредитора лишь возможность удовлетворения интереса, которая еще не совпадает с его фактическим удовлетворением. Последнее наступит лишь после того, как кредитор примет предложенное ему исполнение. Но действие кредитора по принятию исполнения не может служить средством реализации его правомочия требования, так как последнее всегда реализуется действиями должника. Следовательно, действие кредитора по принятию исполнения может рассматриваться лишь как средство осуществления правомочия на его собственные положительные действия .
Удовлетворение интереса управомоченного лица в большинстве относительных правоотношений опосредствуется действиями обязанной стороны. Но и в тех случаях, когда в такого рода правоотношениях на первый план выступают действия самого управомоченного (например, действия в осуществление субъективных прав на совершение односторонних волеизъявлений), существование определенной юридической обязанности не должно исключаться. Так, например, охранительное право кредитора отказаться от договора ввиду его нарушения другой стороной сопряжено с обязанностью договорного контрагента претерпевать односторонние действия управомоченного лица по защите своего охраняемого законом интереса. В свою очередь, таким регулятивным правам на совершение односторонних волеизъявлений, как праву выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве и праву зачета встречного однородного требования, корреспондируют юридические обязанности, материальным содержанием которых выступает поведение в форме квазипретерпевания.
Субъективные права на совершение односторонних волеизъявлений, вопреки противоположному мнению А. Г. Певзнера и С.С. Алексеева , не являются правомочиями, которые входят в состав «основных» субъективных прав в качестве дополнительных юридических возможностей. Эти права возникают при наличии специальных юридических фактов, не имеющих в большинстве случаев ничего общего с теми юридическими фактами, на которых базируются основные правоотношения. Кроме того, таким правам корреспондируют юридические обязанности совершенно иного характера, нежели те, которые связаны с «основными» субъективными правами. Так, например, право выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве сопряжено с обязанностью квазипретерпевания, а не с той обязанностью, которая входит в содержание этого обязательства и является обязанностью facere. Сказанное свидетельствует о том, что права на совершение односторонних волеизъявлений представляют собой самостоятельные относительные субъективные гражданские права.
Поскольку правомочие требования осуществляется исключительно действиями обязанного лица, материальное содержание этого правомочия не могут составлять какие-либо действия правообладателя. Иного мнения по этому вопросу придерживается С.С. Алексеев, который трактует правомочие требования как «возможность требовать исполнения или соблюдения юридической обязанности» . Однако автор не учитывает того обстоятельства, что действие управомоченного по заявлению требования не является средством осуществления правомочия требования, так как последнее может быть реализовано только действиями должника. Заявляя требование обязанному лицу, управомоченный осуществляет не свое правомочие требования, а принадлежащую ему возможность предъявить это требование, которая входит в содержание его относительного субъективного права в качестве самостоятельного элемента.
Вышеизложенное свидетельствует о том, что интерес управомоченного в относительном гражданском правоотношении удовлетворяется не только поведением обязанного лица, но и определенными действиями носителя субъективного гражданского права.
Таким образом, любое относительное субъективное гражданское право имеет в качестве обязательных элементов своей структуры правомочие на совершение положительных действий самим правообладателем и правомочие требования38. Последнее проявляется здесь наиболее ярко, нежели в структуре абсолютных субъективных гражданских прав. Но это нс отрицает существования первого правомочия, которое может обнимать собой два субправомочия: возможность заявить требование обязанному лицу и возможность принять предложенное им исполнение.
Помимо указанных правомочий в содержание субъективного гражданского права зачастую включают третий элемент - право на иск, или притязание, под которым понимают возможность управомоченного требовать принудительного осуществления своего права помимо и против воли обязанного лица.
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
