Современный терроризм, широко распространяющийся по территории России и СНГ, имеет существенные особенности. Социальные корни отечественного терроризма в принципе более глубоки и мощны, а его скрытые возможности значительнее, чем на Западе. В наших условиях развиваются совсем незнакомые западным странам формы. Следует отметить, например, широко распространившиеся проявления экономического терроризма с криминальным подтекстом. Так, по статистике Ассоциации Российских банков только за четыре года было совершено 106 покушений на банкиров, в результате которых погибло 53 человека. Поэтому показателю Россия прочно занимает первое место в мире .
В последние годы активизировалась работа мирового сообщества по формированию согласованной политики противодействия терроризму, но в целом эти меры нельзя считать адекватными. Отчасти это объясняется следующими факторами:
• неоднозначными подходами к пониманию сущности терроризма;
• недопониманием угрозы терроризма мирному сосуществованию государств;
• неоднозначным освещением преступлений террористической направленности в официальных источниках и средствах массовой информации;
• попытками ряда государств оправдать совершение террористических актов, «рассматривая их как форму борьбы за национальное освобождение, борьбы против колониализма, диктата сильных государств».
Анализ международно-правовых документов показал, что в современном международном гуманитарном праве четко обозначены положения, запрещающие террористические акты, зачастую называемые просто терроризмом. Однако, исходя из предмета нашей работы, следует четко обозначить, что лишь акты террора, совершенные в ситуациях вооруженных конфликтов, попадают в сферу применения международного гуманитарного права. Терроризм в мирное время, то есть в ситуациях, которые не могут квалифицироваться как вооруженный конфликт, не подпадает под действия международного гуманитарного права, которое в этих случаях просто не применяется. Террористические акты, совершенные в военное время, имеют иную юридическую коннотацию
Терроризм представляет собой настолько сложное, многоплановое явление, что формулирование четкого, оптимального определения понятия «терроризм» стало по-настоящему серьезной проблемой. Особое значение для изучения проблем современного терроризма имеют работы российских ученых Антоняна Ю.М., Антипенко В.Ф., Ахиезера А.С., Витюка В.В., Грачева С.И., Гыскэ А.В., Емельянова В.П, Жука А.В., Колобова О.А., Корнилова А. А., Конквеста Р., Кузнецова Ю П., Куликова А.С., Лазарева H.Л., Ляхова Е.Г., Морозова Г.И., Овчинниковой Г.В., Одесского М.Л, Ольшанского Д.В., Петрищева B.E., Пиджакова А.Ю., Попова А.В., Разакова Ф.И., Салимова K.Н., Скрыпникова Р.Г., Суворова А.И., Устинова В.В., Фельдмана Д.М., Эфирова С.А. и др.
Среди них широтой подходов, значительным фактическим материалом и глубоко аргументированными выводами выделяется монография Е.Г. Ляхова «Терроризм и межгосударственные отношения» .
Значительный вклад в разработку правовых аспектов проблемы борьбы с международным терроризмом внесли азербайджанские ученые правоведы академик АН АР Алескеров М.А., член-корр. АН АР Меликова М.Д., Х.Аликперов Х., Азизов Р.В., Гаджиев Х.М., Гаджиев Б., Гайджибейли А., Гусейнов Л., Джавадов Ф.М., Исмаилов И., Искандеров Р., Мамедова Д.М., Мамедов Р., Мирзоев С.А., Кулиев П.-М.Р., Самандаров Ф.Ю., Сафиров Н.А., Салимов К.Н., Эйвазов В.Д. и др.
Следует особо выделить монографию Салимова К.Н. «Современные проблемы терроризма» (2000 г.), в которой автор раскрывает правовые проблемы выработки общих подходов государств СНГ по противодействию терроризму.
Ряд важных идей по правовым и политическим проблемам терроризма рассматривался отечественными и зарубежными учеными на международных конгрессах и конференциях .
Качественно новый этап в исследовании феномена терроризма наступил тогда, когда он стал рассматриваться как глобальная проблема современности. Подобный подход характерен, прежде всего, для таких ученых, как: Дж. Адаме, А. Бартон, У. Бек, Д. Белл, К. Боулдинг, Г. Вардлоу, Л. Гумплович, Р. Дарендорф, М. Дюверже, Г. Зиммель, О. Клеинберг, Л. Козер, Д.Л. Мидоус и Д.Х. Мидоус, Г. Моек, И. Рандерс, А. Печчеи, Дж. Сорос, С. Хантингтон и др., которые изучают это явление в русле глобальной проблемы выживания всего человечества, глобального финансового устройства и миропорядка.
Фундаментальны и научно доказательны оценки глобальных процессов распространения терроризма многих российских исследователей, таких как Василенко В.И., Михеева В.В., Лунеева В.В., Литвинова Н.Д., Шаброва О.Ф., Щеголева В.В. и др.
Ученые, занимающиеся проблемой терроризма, и практики, специализирующиеся в области уголовного права, не могут прийти к согласованному мнению. Однако наиболее серьезной проблемой является существующая на данном этапе несогласованность подходов к определению терроризма в российском законодательстве. В рамках данной статьи попытаемся проанализировать понимание терроризма, которое отражается в ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (по состоянию на 10.05.2007 г.) и в Федеральном законе РФ «О противодействии терроризму» 2006 г.
Вопросы уголовно-правовых характеристик терроризма и его квалификации находятся в фокусе многих современных исследователей. При этом справедливо отмечается, что если признаки объективной стороны терроризма достаточно полно исследованы, то признаки субъективной стороны, в частности цель терроризма, все еще нуждаются в продолжении всесторонних исследований наукой уголовного права .
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. не содержал состава терроризма, а предусматривал уголовную ответственность лишь за террористический акт, под которым понималось:
1) убийство государственного или общественного деятеля либо представителя власти, совершенное по политическим мотивам (ст. 66 Уголовного кодекса РСФСР);
2) убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений (ст. 67 Уголовного кодекса РСФСР).
Уголовный кодекс РФ 1996 г. впервые не только указал понятие терроризма, но и определил его цели.
Окончательно вопрос о соотношении целей терроризма, содержащихся в Уголовном кодексе РФ и Федеральном законе о терроризме, был решен совсем недавно Федеральным законом РФ от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму».
Статья 205 Уголовного кодекса РФ стала именоваться «Террористический акт», а цели террористического акта (как проявления терроризма в конкретном общественно опасном преступном деянии) и в Уголовном кодексе РФ, и в Федеральном законе РФ «О противодействии терроризму» стали определяться единообразно, как воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями.
Как видно, содержание целей терроризма, изложенное в первоначальной редакции норм Федерального закона «О борьбе с терроризмом», не соответствовало целям терроризма, закрепленным в Уголовном кодексе РФ, и выходило за их пределы. С позиций уголовного права цели терроризма по Федеральному закону «О борьбе с терроризмом» были изложены достаточно непоследовательно, поскольку смешивались с целями других составов преступлений, в частности с составом посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 Уголовного кодекса РФ). Однако в криминологии к терроризму относятся не только собственно террористические акты (ст. 205 Уголовного кодекса РФ) и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 Уголовного кодекса РФ), но и такие преступления, как похищение человека, захват заложника и некоторые другие, суть которых состоит в устрашении .
Представляется, цели терроризма, указанные в первоначальной редакции статьи 205 Уголовного кодекса РФ «Терроризм», были сформулированы и изложены непоследовательно с точки зрения методологии цели, что, возможно, и явилось одной из причин их корректировки .
Анализ первоначальной редакции ст. 205 Уголовного кодекса РФ «Терроризм» показывает, что такие цели, как нарушение общественной безопасности и устрашение населения, являются ближайшими (промежуточными) целями (задачами) терроризма, а оказание воздействия на принятие решений органами власти - его перспективной (конечной) целью.
Нарушение общественной безопасности и устрашение населения представляют собой средство для реализации основной цели террористов, на достижение которой направлены все их действия и бездействие, - заставить органы власти принять выгодное террористам решение.
Очевидно, что само по себе нарушение общественной безопасности либо устрашение населения не могут считаться целями терроризма. Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий только в этих целях еще не позволяет квалифицировать содеянное как терроризм. Указанные ближайшие цели служат этапом в достижении основной цели террористов - оказании воздействия на принятие решений органами власти - и являются средством достижения данной цели.
Особенность цели терроризма заключается в том, что она оправдывает исключительно общественно опасные средства своего достижения, в связи с чем деятельность лица становится преступной не только в силу объективных признаков общественно опасного деяния, но и благодаря ее общей целевой направленности. Уголовно-правовую оценку получать должны не цель, средство и результат изолированно друг от друга, а целенаправленная деятельность в целом.
В диспозиции первоначальной редакции статьи о терроризме законодатель необоснованно свел к одному знаменателю цели разного уровня, находящиеся друг с другом в отношениях зависимости и соподчинения. Так, цели нарушения общественной безопасности и устрашения населения имеют вспомогательное значение по отношению к цели оказания воздействия на принятие решений органами власти. Для правильной квалификации терроризма правовое значение приобретает установление его конечной, а не промежуточных целей.
Таким образом, определение терроризма, которое содержит ст. 205 Уголовного кодекса РФ, и определение, данное в ФЗ «О противодействии», обладая рядом сходных позиций, имеют серьезное концептуальное различие. Такое различие, как представляется, может существенно препятствовать практике успешного применения действующего антитеррористического законодательства, например, в вопросах точной квалификации преступлений.
Поэтому в заключение следует отметить, что, возможно, оптимальным могло бы стать следующее определение терроризма: «Терроризм - противоправное уголовно наказуемое деяние, выраженное в публичном совершении насильственных действий или угрозе таковыми, направленное на устрашение населения, оказание воздействия на принятие органами власти решений или отказ от таковых, нарушение общественной безопасности».
Концептуальные разработки в имеющейся по данной проблематике литературе используют разнообразные научные подходы: психологический и социологический, цивилизационный и политологический.
Одним из важных достоинств российской Конституции является то, что «основные характеристики всего конституционно-регламентируемого пространства в целом и правовой государственности в особенности даются в ней с позиций и под углом зрения прав и свобод человека и гражданина, их признания и защиты». Конституция России закрепляет основные права и свободы человека и гражданина и тем самым гарантирует свободу человеческой личности. Категория свободы является «важнейшим качественным показателем зрелости всей системы общественных отношений, критерием уровня самоорганизации населения, степени демократизма государственной и общественной жизни».
В то же время, с момента зарождения человечества важнейшей потребностью человека является безопасность. Как философская категория она выступает формой выражения жизнеспособности и жизнестойкости объектов материального мира. Но в реальной жизни всегда существовали и будут существовать опасности самого различного характера.
Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. В первую очередь к ним относится несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности; в результате для личности террориста характерна позиция « Я хороший, мир плохой». Эта позиция становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать любые деструктивные действия. Таким образом деятельность террористов принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит на минимум возможности позитивного воздействия на террористическую группу и отдельного террориста.
На этой почве возникают деструктивные культы как система мировоззрения и мироощущения. Ядро деструктивных культов составляют как правило, искренние фанатики, готовые идти на смерть ради своих убеждений.
Весьма актуальным представляется психологический анализ личности и поведения террористов-одиночек, которые последнее время поставили много вопросов перед правоохранительными системами разных стран, получили широкое отражение в средствах массовой информации и вызвали большой общественный резонанс. Генезис формирования и динамики поведения личности террориста-одиночки напрямую зависит от таких факторов как воспитание, образования, мироощущение, возможности самореализации в современной жизни, общества, которое окружает данного террориста.
Механизм террора заложен в человеке очень глубоко, замаскирован пластами словесных обоснований. Чаще всего террористическим действиям дает толчок чувство безвыходности из той ситуации, в которой оказалось некое меньшинство, психологический дискомфорт, который побуждает его оценивать свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство национальное, как ,скажем, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы. Или же меньшинство объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным мотивам. Во всех случаях мотивация схожа : наш народ, наша культура, наш язык, наша вера на грани исчезновения, а поскольку нашим доводам никто не внемлет, остается лишь язык насилия.
Организация террора требует для террориста внутреннего самооправдания. Задача - вовлечь большую массу людей, для которых либо цели террора столь высоки, что оправдывают любые средства, либо столь неразборчивы в средствах, что готовы реализовать любую поставленную задачу.
Через «возвышенные мотивы» обычно вовлекают молодежь, которая, в силу умственной и моральной незрелости, легко принимает радикальные национальные, социальные или религиозные идеи. Вовлекают ее чаще всего через тоталитарные (т.е .полностью подавляющие волю людей и подчиняющие их только воле «вождя» «учителя»), религиозные или идеологические секты типа «Аум Синрике» или «Красных бригад».
Длительное нахождение членов террористических групп в конспиративной обстановке при интенсивной террористической тренировке, включающей и специальные (ведущие к зомбированию) технологии психологической обработки, приводит к появлению специфической среды, которую, по аналогии с уголовной средой, можно назвать террористической средой с особым типом сознания людей, составляющих эту среду.
Это, - во-первых, примитивное, черно-белое, но религиозно-фанатическое мировосприятие, практически никогда не анализирующее конечные цели и результаты террора. Во-вторых - ощущение своего превосходства над «простыми смертными», что отменяет или уменьшает разборчивость в средствах террора. В-третьих - малая чувствительность в отношении своих и чужих страданий, при высокой готовности убивать и умирать, и высокой террористической тренированности.
В отличие от простых уголовной среды, террористическая среда непременно объявляет себя лидером понимания и защиты неких высших идеалов или интересов и как бы берет на себя обязательство воплотить их в жизнь. Для формулировки и заявления обществу этих идеалов в каждой террористической среде имеется группа «интеллектуалов-теоретиков» - первичный идеологический центр, вокруг которого и организуются боевые террористические формирования.
Одновременно оппозиционным группам населения дают понять, что в обмен на обязательства, взятые на себя террористической организацией, эти группы тоже должны взять на себя обязательство поддержки террористов. Возникает своеобразная круговая порука, позволяющая лидерам террористов требовать от указанных групп финансирования, снабжения, укрывательства, поставки рекрутов и т.п. Этим в террор прямо или косвенно втягиваются уже большие группы населения, создающие его социальную базу и затрудняющие создание в обществе сопротивления терроризму.
Такая террористическая среда, состоящая из идеологического центра, боевых формирований и социальной базы - уже достаточно эффективный инструмент в руках тех, кто ее контролирует. Но это еще не та угроза, которую признают одной из главных проблем современности.
В либеральных учениях о безопасности личности, наряду с реальным обеспечением конституционных прав и свобод человека, выделяется обеспечение его жизни и здоровья, надежная защита личной и имущественной безопасности. При этом интересы государства требуют консолидации усилий общества и государства, выработки комплексной системы мер правового, специального и иного характера для эффективного пресечения преступлений и правонарушений, для обеспечения защиты личности, общества и государства от преступных посягательств, для создания системы контроля за уровнем преступности.
На основе психологического подхода при выявлении социально-философской сущности терроризма в его современном концептуальном понимании важным теоретическим источником выступают учения фрейдизма и неофрейдизма о природном влечении человека к агрессии, о биосоциальных истоках некрофилии как жизненной ориентации человека. Фиксируя свое согласие с З. Фрейдом и Э. Фроммом по вопросу влияния биологических (наследственных или психопатогенных) факторов на формирование склонности к насилию, отметим, что потенциал этих факторов превращается в действительность только при определенных социальных условиях.
По мнению М.П. Требина, терроризм представляет собой «деструктивный модус бытия». Он исходит из того, что природа человека включает «злое» и «доброе» начала. Для нашего времени характерен феномен коллективного взрыва «злого начала» в людях .
Д.В. Ольшанский рассматривает терроризм как естественное продолжение радикализма, экстремизма и фанатизма, как эволюцию субъекта, склонного к росту насилия и ответом насилием на насилие. Этот реальный экстремизм осуществляется с редким фанатизмом во имя абсолютно радикальных идей и ценностей .
К основным социологическим источникам концепта «терроризм» можно отнести такие факторы, как экономическая, научно-техническая отсталость страны, бедность и массовая нищета, а также унижение, необразованность, разрушение локальной культуры, которые глобализация не только не устраняет, но и усугубляет. «Вместо помощи слабым странам развитые государства фактически не только закрепляют свое доминирование над ними, но и блокируют их развитие, создавая такие условия долговой экономики, при которых эти страны практически становятся обреченными на вечную долговую нищету» .
Объяснение терроризма бедностью и неравенством часто оспаривают: ведь среди лидеров экстремистских движений немало образованных и богатых буржуа. Делает ли это тему бедности несущественной для проблемы терроризма? Бедность не всегда связана с ним, но играет центральную роль в его идеологии - наряду с унижением, необразованностью, отчуждением, маргинализацией и отсутствием глобальной идентичности при разрушении локальной. В условиях высокой технологической оснащенности и разрушенной идентичности стремление обрести ее вновь принимает уродливые формы, в том числе ведущие к терроризму. В качестве примера такой искусственной идентичности Мануэль Кастельс приводит японскую религиозную террористическую организацию «Аум Синрике». «Резонанс «Аум Синрике», особенно среди молодого, высокообразованного поколения, можно рассматривать как симптом кризиса установленных образцов идентичности вкупе с отчаянной нуждой в построении нового, коллективного «Я», значимо смешивающего духовность, передовую технологию (химию, биологию, лазеры), глобальные деловые связи и культуру милленаристского конца истории» .
На основе цивилизационного подхода к концепту терроризма сегодня ученые много говорят о возможной войне цивилизаций и о ее катастрофических последствиях. Самюэль Хантингтон обосновывает неизбежность в XXI в. конфликта между основными цивилизациями, и прежде всего между христианской и мусульманской. Он утверждает, что важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов борьбы между экономически развитыми и отсталыми странами . Эта борьба может проявляться в усилении террористической деятельности со стороны так называемых обиженных народов. Учитывая особенности новейшего вооружения можно предвидеть применение их со стороны террористических организаций.
С. Хантингтону противостоят не только идеи космополитизма, глобализации, но и понимание терроризма как варварства, сражающегося с цивилизацией. Варварство, несомненно, имеет место, но оно паразитирует на культурах, которые допускают терроризм.
Выделяется также политологический концепт терроризма, который наиболее плодотворен, на наш взгляд, ибо опирается на анализ глубинных социально-политических, идеологических его основ.
В.Г. Федотова, выделяя политологический подход к исследованию терроризма, считает, что интегральная характеристика этого явления может быть именно политической. С ее точки зрения, политический характер террористических акций XXI в. необходимо обосновывать посредством такой трактовки политического, которая не будет связывать политическое со специализированной деятельностью государства. Терроризм, в ее понимании, представляет собой форму архаической политизации, при которой предельно упрощенная система координат «друг - враг» лишена каких бы то ни было государственных и дипломатических начал и взывает к древнему инстинкту мести, отчасти родовой .
Терроризм - это общественный феномен, заключающийся в противоправном использовании крайних форм насилия или угрозы насилием для устрашения противников с целью достижения конкретных политических целей. Понятием «терроризм» в научной литературе в настоящее время стали обозначать действия оппозиционных организаций, практикующих политические убийства, а понятие «террор» закрепилось за репрессивными действиями государства по отношению к своим гражданам. В этом контексте подразумевается, что терроризм есть осуществление террора.
Что касается понятия «международный терроризм», «террористический акт международного характера», «государственный терроризм», то пока что не существует их общепризнанной трактовки, в том числе и на международном уровне, хотя многие иностранные авторы делали неоднократные попытки разрешить этот вопрос. Так, в «Трактате по международному уголовному праву» говорится, что терроризм является международным преступлением, которое угрожает человеческому спокойствию и безопасности, оскорбляет всеобщую совесть и наносит ущерб человеческому достоинству. Между тем терроризм также расшатывает государственные и политические устои страны, является причиной смерти и увечья людей, наносит существенный материальный ущерб, угрожает территориальной целостности. По мнению Дж. Дугарда (ЮАР), международный терроризм - это насильственные акты, имеющие целью вызвать политические изменения, которые подрывают международные отношения и которые международное сообщество рассматривает как несовместимые с желаемыми нормами поведения. Дж. Дугард говорит о террористических актах, которые направлены на подрыв международной политической системы связей и противоречат нормам международной морали и права. Автор имеет смелость предположить, что Дж. Дугард не учел то обстоятельство, что одной из разновидностей международного терроризма является международный криминальный терроризм, используемый в практической деятельности международной организованной преступности. Ее участники могут быть далеки от каких-либо политических целей, а акции террора чаще всего направлены против конкурирующих преступных организаций в другой стране.
«Л. Кабрал (Аргентина) предлагал рассматривать в качестве международного преступления такие действия, как:
I) покушение на главу иностранного государства или сопровождающих его официальных лиц, представителей международных организаций;
II) захват воздушного судна во время международного рейса и другие подобные действия;
III) преступления против средств или путей международных связей;
IV) покушения, совершаемые в местах проведения встреч международного характера, штаб-квартирах международных организаций, конгрессов, олимпийских деревнях и т.д.
Данный перечень, однако, не учитывает такого существенного момента, как то, что объектом посягательств иностранных террористов, даже при политических мотивах, могут быть мирные граждане» .
Однако если различные зарубежные акции террористических групп осуществляются самостоятельно и не нацелены на изменение международных отношений, их, по мнению ряда исследователей, можно квалифицировать как транснациональный терроризм.
Терроризм составляет сегодня серьёзнейшую проблему общественного развития не только на уровне внутригосударственных отношений, но также и на уровне мировой политики, проблему глобального масштаба. О масштабности и негативном влиянии терроризма на жизнь общества говорит количество совершённых за последние годы террористических актов, количество погибших при этом людей. По данным американской “Рэнд корпорейшн”, с 1978 г. по 2005 г. террористические акты были отмечены в 117 странах. 50 % этих актов приходится на 10 стран Западной Европы, Латинской Америки и Ближнего Востока. По данным Госдепартамента США, сегодня в мире ежегодно совершается от 320 до 620 террористических актов.1 Первое место в составленном газетой «Коммерсантъ» рейтинге стран, на территории которых за последние десять лет (1994-2004 гг.) больше всего погибло людей от рук террористов, заняли Соединённые Штаты – 3238 человек. На втором месте – Россия – 2111 человек. Третье место – у Индии – 1928 человек, в основном, за счёт погибших в «горячей точке» на пакистанской границе – в штате Джамму и Кашмир .
Характерной чертой «западной» модели» развития терроризма стало её порождение внутренними реалиями евроатлантической цивилизации. Эта модель носила внутриполитический характер и не смогла стать характерным явлением международных отношений. Экстремисты типа «Красных бригад», «Фракции Красной Армии» (РАФ) и Ирландской Республиканской Армии (ИРА) не смогли ни организовать свои региональные и глобальные синдикаты, ни использовать в своих целях разногласия между великими державами, ни выиграть свою партию в обстановке «холодной войны» и роста международной напряжённости. Они остались чужими для мира капитализма и для мира социализма, их планы прийти к власти потерпели крах. Время существования «западной» модели - с начала 60-х гг. и до конца 90-х гг. ХХ века. Она прошла последовательно все этапы своего развития (возникновение, расцвет, угасание и распад). Не достигнув своих стратегических и идеологических целей, экстремисты были разгромлены силовыми структурами западых стран.
Структура «восточной» модели терроризма отличается от «западной». Наиболее значимые особенности этой разновидности состоят в том, что она носит сложный, трёхуровневый характер:
а) внутриполитический («Японская Красная Армия», «Чёрный Сентябрь», «Тигры освобождения Тамил Илама»),
б) региональный («Братья–мусульмане»),
в) глобальный («Аль-Каида»).
Иерархическая структура восточного терроризма постепенно, но уверенно стала всеохватывающей и проникающей в разные сферы. Террористы стали не только внутриполитическим фактором в жизни стран Востока, но и активным субъектом международных отношений. Они уверенно опираются на массовую базу (на Западе такой поддержки у экстремистов нет). Объективная социально-политическая сущность явления состоит в том, что оно имеет не только внутрицивилизационный, но и межцивилизационный характер (нацелен против США и их союзников). Террористы считают себя «борцами за свободу», наследниками великих национально-освободительных революций. Однако это - просто блеф и маскировка: ведь революции и терроризм – явления несовместимые. Тем не менее, внесение в политическую борьбу начал жертвенности, нетерпимости и псевдо-религиозного фанатизма делает противоборство сторон более ожесточённым, бескомпромиссным и кровопролитным.
Можно утверждать, что типичными чертами «восточной» разновидности терроризма стало стремление к универсализму своих организационно-политических и идеологических основ (чем меньше религиозно-политической риторики – тем больше реального терроризма); ощутимая тенденция к глобальной власти и транснациональному характеру своих действий; стремление к всесторонней маскировке, мимикрии, а значит, и к полной невидимости своего облика. Этому способствуют факторы отсутствия государственности, ухода в подполье, стремительного передвижения в информационном и виртуальном пространстве, сетевая основа создания и функционирования экстремистских группировок. По сути дела, возникла и процветает масонская система новейшего поколения.
Национальный терроризм в России динамично изменялся в политическом пространстве и в историческом времени. Всё более разнообразными становились его стратегия и тактика, всё более изощрёнными – содержание и формы, быстро сменяли друг друга поколения лидеров. Со времени первого этапа своего развития (1869-1883 гг.) терроризм стал повседневным событием в России; со времени второго этапа (1901-1911 гг.) он подготовил кризис и крушение империи; с третьей волной (1990-2005 гг.) он явился одним из факторов крушения и распада советской государственности. Удары террористов стали катализатором внутреннего разложения в российском обществе.
Терроризм развивался в России как некое следствие внутреннего цивилизационного конфликта и в то же время как проявление глобального конфликта Запада и Востока. В период с конца XIX и по начало XXI века в России сталкивались планетарные силы, нередко маскировавшиеся то под «борьбу классов», то под борьбу этносов против «империи». Особые исторические и социально-экономические условия нашей страны, относящейся к православной цивилизации, наложили отпечаток на такое непростое явление как терроризм.
На всех своих этапах российский терроризм серьёзно отличался, с одной стороны, от классических революций XX века, а с другой – от легитимной партизанской войны, поскольку стал результатом заговоров, бунтов и вооружённых мятежей. Все изученные «волны» террористического насилия были нацелены на политические задачи: коренное изменение порядка государственного и гражданского управления, создание обстановки хаоса и разрушения. Экстремисты стремились резко ослабить российскую государственность, а в случае успеха – ликвидировать её вообще.
Экстремисты появились совершенно неожиданно в момент межцивилизационного разлома и глубокого системного кризиса. Будучи конфликтогенным и катастрофогенным фактором, терроризм оказался исторически связан с чеченской проблемой.
Он не сводится исключительно только к чеченской проблеме. Территория Чечни не мгновенно, а постепенно и в силу конкретных причин стала региональным плацдармом криминально-террористического подполья. В ряды экстремистов встали не одни только чеченцы, а представители большинства этносов Северного Кавказа. Возникла социальная и идейно-ценностная база для массового терроризма. Поэтому данное явление, как полагает автор, в первую очередь – общероссийская и только потом - общекавказская проблема. Терроризм в конце 90-х гг. XX века – начале XXI века стал одновременно и внутренним, и внешним противником России, приобретая трансграничный характер. Он стал главной угрозой её суверенитету, единству и целостности страны. Он сравнялся с мощью самого государства (Сэмюэль Хантингтон). Поэтому борьба с ним соответствовала высшим национально-государственным интересам, интересам общественной безопасности.
Несмотря на отчаянное сопротивление, в 1999-2001 гг. криминально-террористическим силы и их покровители были разгромлены. «Малая» гражданская война в России в означенный период была закончена, чеченская проблема в 1991-2005 гг. успешно решалась: восстанавливается экономика Чечни, проводятся выборы в местные органы власти и управления. И всё-таки борьба с терроризмом пока остаётся актуальной политической проблемой, потому что продолжают действовать внутренние и внешние факторы, которые могут вызвать к жизни новые его рецидивы.
Следует выделить и внутригосударственный терроризм. Он включает в себя действия специально организованных групп или одиночек, направленных на достижение тех или иных политических целей в рамках самого государства.
Основанием для выделения названных форм терроризма являются различия как в субъектах террористической деятельности, так и в ее направленности на достижение тех или иных результатов. В тесной связи с ним должны рассматриваться и особенности терроризма как формы подрывной деятельности.
Террористический акт можно квалифицировать как преступление международного характера, когда:
1)террорист и лица, страдающие от террористического акта, являются гражданами одного и того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств;
2)террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой;
3)подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом;
4)совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче».
Таким образом, в отечественной правовой доктрине наблюдаются значительные расхождения при определении характера и содержания международного терроризма.
Вопрос о соотношении понятий «террористический акт» и «акт терроризма» - один из самых запутанных как в научной литературе, так и в законодательстве, а соответственно и в правоприменительной практике.
В частности, анализ уголовного законодательства, принятого в государствах, образовавшихся на постсоветском пространстве, показывает, что содержащиеся в уголовных кодексах составы терроризма существенно различаются по своим признакам, а порою вообще несопоставимы. Так, в Уголовном законе Латвии при отсутствии состава диверсии ч. 1 ст. 88 (терроризм) сформулирована таким образом, что практически те же признаки характеризуют состав диверсии в Уголовных кодексах России (ст. 281), Украины (ст. 113), Беларуси (ст. 360), Туркменистана (ст. 173), Узбекистана (ст. 161).
В то же время согласно ч. 1 ст. 155 УК Республики Узбекистан, предусматривающей ответственность за терроризм, под это понятие наряду со многими другими деяниями подпадают и нападения на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой, тогда как в УК РФ (ст. 360), УК Украины (ст. 444), УК РБ (ст. 125), УК Туркменистана (ст. 170) эти деяния предусмотрены в самостоятельном порядке отдельно от составов терроризма.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что одни и те же деяния в ст. 205 УК РФ и ст. ст. 289, 290 УК РБ называются терроризмом, а в ст. 258 УК Украины - террористическим актом. Кроме того, если в уголовном законодательстве России и Беларуси существуют составы, предусматривающие ответственность отдельно за терроризм и террористический акт, то согласно ч. 2 ст. 88 Уголовного закона Латвии и ч. 2 ст. 155 УК Узбекистана понятием «терроризм» охватываются и те деяния, которые в России и Беларуси расцениваются как террористический акт.
Мало того, и в национальных законодательствах рассматриваемые понятия нередко употребляются далеко не однозначно. Так в УК Республики Беларусь за терроризм (ст. ст. 289, 290) и террористический акт (ст. ст. 124, 359) в раздельном порядке предусмотрена ответственность лишь для случаев совершения этих деяний на территории данного государства. В случае совершения тех же действий на территории иностранного государства квалификация их будет осуществляться по ст. 126 УК РБ, которая предусматривает ответственность за международный терроризм и не устанавливает различий между собственно терроризмом и террористическим актом.
Такая же ситуация в Российской Федерации и на Украине.
Если в УК РФ предусмотрена уголовная ответственность отдельно за терроризм (ст. 205) и террористический акт (ст. 277), а в Федеральном законе от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» в раздельном порядке речь идет о терроризме и преступлениях террористического характера, то в других важнейших документах эти категории представляются как взаимозаменяемые слова - синонимы. В частности, в Указе Президента РФ от 22 января 2001 г. «О мерах по борьбе с терроризмом на территории Северо - Кавказского региона Российской Федерации» не различаются «терроризм» и «террористические акции», а в Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. «Об органах федеральной службы безопасности» сказано, что органы ФСБ осуществляют оперативно - розыскные мероприятия по выявлению, пресечению и раскрытию «террористической деятельности» (ст. 10), а п. «д» ст. 12 обязывает органы ФСБ выявлять, предупреждать и пресекать «акты терроризма».
Если в Комплексной целевой программе борьбы с преступностью на 1996 - 2000 гг., утвержденной Указом Президента Украины от 17 сентября 1996 г., говорилось о необходимости борьбы с «преступлениями террористической направленности», то в Комплексной программе профилактики преступности на 2001 - 2005 гг., утвержденной Указом Президента Украины от 25 декабря 2000 г., поставлена задача разработать проекты законов об усилении борьбы с «террористическими актами».
Существующая терминологическая неразбериха в значительной мере затрудняет эффективную антитеррористическую деятельность, поэтому необходимы усилия ученых и практиков по выработке единообразного подхода к употреблению соответствующих понятий и унификации антитеррористического законодательства.
Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран позволяет сделать вывод, что дать определение терроризма путем перечисления деяний, в которых он выражается, или путем перечисления альтернативных признаков общего характера не представляется возможным. Это возможно лишь в результате выработки системы взаимосвязанных признаков, определяющих основные характеристики данного деяния и позволяющих отграничить его от смежных деяний. Такими признаками терроризма являются: 1) совершение общеопасных деяний или угрозы таковыми, что порождает общую опасность; 2) публичный характер исполнения с претензией на широкую огласку; 3) преднамеренное создание обстановки страха, напряженности на социальном уровне, направленное на устрашение населения или какой-то его части; 4) применение общеопасного насилия в отношении одних лиц (невинных жертв) или имущества в целях склонения к определенному поведению других лиц.
С учетом указанных признаков целесообразно, на наш взгляд, сформулировать понятие терроризма в соответствующей статье УК следующим образом: терроризм, т.е. совершение или угроза совершения взрыва, поджога или иных общеопасных деяний, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия и направленных на устрашение населения в целях понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц к совершению или отказу от совершения какого-либо действия.
Похожие рефераты:
- Понятие и основные признаки терроризма
Современный терроризм, широко распространяющийся по территории России и СНГ, имеет существенные особенности. Социальные корни отечественного терроризма в принципе более глубоки и мощны, а е...- Понятие и основные признаки хищения
В современном российском уголовном праве термином "хищение" обозначается большая группа преступлений против собственности, сходных между собой по многим объективным и субъективным...- Понятие и основные признаки пробелов в праве
Коренное преобразование всех основ общественной жизни в последние десятилетия, смена социально-политической ориентации, форм собственности и производственных отношений, потребовало стремите...- Понятие, причины и признаки банкротства
Банкротство (от итальянского banco - скамья, банк и rotta - сломанный) -несостоятельность должника (физического или юридического лица), т.е. признанная арбитражным судом или объявленная должником н...- Понятие и признаки государственной регистрации
В настоящее время значительно расширяется сфера деятельности органов бесспорной юрисдикции создаваемых в рамках системы исполнительной власти. К ней, в частности, может быть отнесена и государствен...
|
Дипломные работы 
