Таким образом, наряду с долгосрочными и среднесрочными контрактами стал активно развиваться рынок контрактов краткосрочных, в том числе наличного товара — с немедленной (спот) и отсроченной (форвард) поставкой. В результате стало возможным формирование во второй половине 80-х годов фьючерсного рынка, то есть рынка нефтяных контрактов со всеми атрибутами рынка ценных бумаг и с возможностью не только спекулятивной игры на котировках цен на нефть, но и использования механизмов хеджирования — страхования ценовых рисков. В рамках новой — конкурентной — организации нефтяного рынка поставщики и покупатели получили возможность уравновесить (сбалансировать) свои интересы за счет минимизации рисков поставки (обеспечивает развитая инфраструктура) и ценовых рисков (обеспечивает фьючерсный рынок нефтяных контрактов).
Рис.
По сходным с нефтью объективно обусловленным сценариям развиваются рынки и других энергоресурсов, описываемые так называемой «кривой Хубберта» (рис. 3).
Рис. 3 Закономерности естественной динамики освоения невозобновляемых энергоресурсов
В первую очередь региональные рынки газа — с соответствующими лагами запаздывания по сравнению с этапами развития рынка нефти. Формирование рынка СПГ еще не вышло на уровень, на котором он может связать региональные газоснабжающие системы, развивающиеся преимущественно (за исключением стран Юго-Восточной Азии) на базе сетевого газа, в единую мировую систему газоснабжения. Правда, уже поступили сообщения о заказах на строительство танкеров-метановозов, призванных обслуживать не конкретные проекты СПГ в рамках долгосрочных контрактов внутри пары определенных производителей и потребителей, а нацеленные на работу на рынке наличного товара, то есть в режиме разовых сделок. Это свидетельствует о начале создания глобальной системы газоснабжения.
Раньше всех произошел переход к конкурентной форме организации на рынке газа США. Следом за ним аналогичный рынок сформировался в Великобритании. В настоящее время такой рынок создается и в континентальной Европе. Ускорение ему придает принятая ЕС «Европейская директива по газу».
Объективной предпосылкой перехода к конкурентной организации рынка газа является наличие соответствующей разветвленной газовой инфраструктуры, обеспечивающей множественность выбора между поставщиками и потребителями. Одной из ее характеристик может служить соотношение протяженности распределительных газовых сетей и магистральных газопроводов. По оценкам специалистов, в США этот показатель составляет 12:1, в Западной Европе — 10:1, в России — 2:1. Поэтому наша страна сегодня находится на более ранней стадии формирования газового рынка со всеми вытекающими из этого последствиями.
На стадии зачаточного развития рынка (странового и регионального) освоение новых месторождений газа происходит в условиях отсутствия сформированной системы газоснабжения. Поэтому газовые контракты поначалу попарно связывают индивидуальных производителей и потребителей. Специфика газового бизнеса предопределяет, что на этом этапе основные капиталовложения осуществляются не в добычу газа, а в строительство газопроводов. Следовательно, освоение газовых месторождений должно предусматривать длительный период максимальной добычи в целях оптимальной загрузки трубопроводов и быстрейшей окупаемости инвестиций в проект.
В целях реализации «эффекта масштаба» освоение ресурсов газа начинается, как правило, с крупных его месторождений. Поэтому, чтобы минимизировать издержки формирования «стартовой» газовой инфраструктуры, потребители газа должны также быть крупными и единичными (в промышленности, электроэнергетике) или концентрировать значительный спрос в рамках малой территории (коммунально-бытовой сектор в крупных городах), то есть быть заинтересованными в стабильных долгосрочных поставках.
Минимизация риска поставки на этом этапе обеспечивается применением механизма долгосрочных контрактов типа «бери и/или плати», а ценового риска — применением формулы ценообразования «кост-плюс» (cost+ ). В ее рамках контрактная цена газа устанавливается по принципу: издержки плюс налоги плюс приемлемая рентабельность. Аналогичный механизм применялся на начальном этапе формирования нефтяного рынка в рамках «традиционных концессий».
Несмотря на то, что благоприятная конъюнктура мирового рынка увеличила доходы российских нефтегазовых компаний, объемы производства ряда важнейших видов промышленной продукции продолжают снижаться, падает производство геологоразведочного оборудования, которое во многом определяет развитие нефтегазового сервиса .
К тому же инвестиционная активность предприятий российского нефтегазового сервиса далеко не адекватна как их возможностям, так и потребностям. Несмотря на рост объемов заказов по отдельным видам нефтегазового оборудования, отметил старший вице-президент ТПП РФ, ситуация в ВПК и ТЭК продолжает оставаться неблагополучной. Созданные в процессе конверсии мощности по производству оборудования для топливно-энергетического комплекса используются нерационально.
В то же время слабая инвестиционная активность компаний нефтегазового сервиса сопровождается заметным увеличением доли импортных закупок. Поэтому обеспечение технического перевооружения российского нефтегазового сервиса на основе отечественной промышленной продукции является сегодня важнейшей задачей органов государственной власти и делового сообщества России. Государству необходимо сформировать условия, позволяющие ориентировать компании сырьевых отраслей экономики на кооперацию с отечественной промышленностью, добиться, чтобы ВПК и ТЭК были локомотивами всей российской экономики.
Сегодня нефтегазовый сервис является крупнейшим потребителем продукции российских оборонно-промышленных предприятий, а российские оборонно-промышленные предприятия – потребителями продукции нефтегазового сервиса, поэтому совместное совещание руководителей этих двух важнейших отраслей экономики, безусловно, полезно и необходимо.
Нефтегазовый и оборонно-промышленный комплексы являются ведущими отраслями нашей экономики, поэтому их успешная кооперация и интеграция является важным условием поступательного развития страны в целом.
В своем выступлении председатель Союза производителей нефтегазового оборудования, депутат Государственной Думы Юрий Маслюков отметил, что после распада СССР основные заводы, производившие нефтегазовое оборудование (Азербайджан и Украина), остались за пределами Российской Федерации. Тогда все надежды были обращены на ВПК. Сейчас с удовлетворением можно отметить, что с 1998 года удалось остановить спад производства нефтегазового оборудования.
Основное внимание ораторы уделили негативным моментам, наблюдающимся в машиностроительном комплексе, занимающемся производством оборудования для нефтегазового сервиса, взаимоотношениям этой отрасли с топливно-энергетическим комплексом, качеству выпускаемого оборудования, проблеме его обновления и повышения конкурентоспособности, работе отрасли в условиях членства России в ВТО, налаживанию системы сервисного обслуживания.
В обеспечении нефтегазовым оборудованием неуклонно растет доля заказов иностранным компаниям, а завышение цен по импортным контрактам превратилось в один из основных способов перекачки нефтедолларов за границу.
В результате оказываются несостоятельными ожидания, что возрастающие потребности сырьевых отраслей в реконструкции и модернизации приведут к росту обрабатывающих отраслей и экономики России в целом. Между тем Министерство природных ресурсов Российской Федерации (МПР) не создает условия, чтобы сырьевой комплекс вкладывал средства в свое техническое перевооружение и обновление основных фондов, износ которых в отечественном ТЭК уже превышает 50 процентов. МПР России, пересматривая лицензионные соглашения, не использует уникальную возможность поддержать отечественные предприятия.
Для обеспечения нефтегазовых компаний современной продукцией и услугами отечественные НИИ, КБ, заводы должны концентрировать усилия на приоритетных направлениях, разрабатывать и выпускать импортозамещающую продукцию. Успешное решение этой задачи требует прогнозирования потребностей нефтегазового сервиса в материально-технических ресурсах. В таких прогнозах особенно нуждаются оборонные предприятия, чтобы переориентировать производственные мощности на выпуск востребованной гражданской продукции.
При приобретении материально-технических ресурсов компании нефтегазового сервиса практически не проводят открытые конкурсы с предварительным оповещением потенциальных участников. Разрушение российской геологоразведки и спад объемов разведочного бурения сопровождается тем, что крупные подряды на проведение геологоразведочных, буровых и иных работ получают инофирмы. Нефтегазовые компании выводят из своей структуры сервисные подразделения, считая их «непрофильными активами». Квалифицированные российские кадры теряют работу, распускаются управления буровых работ, распродается и разворовывается техника. Их место занимают иностранные сервисные компании, которые планомерно вытесняют российских конкурентов из собственной страны. Все это негативно отражается на машиностроении и других отраслях промышленности – инофирмы приходят в Россию со своим оборудованием. Российский нефтегазовый сервис садится на «иглу» технологической зависимости от иностранного оборудования, запчастей, ремонтной базы, кадров, стандартов, программного обеспечения и т.д.
Серьезные проблемы имеются в сфере подрядных работ в рамках соглашений о разделе продукции. Норма о 70-процентном российском участии в подрядных работах не выполняется. Нередко российские компании, которые получают от иностранцев контракт на подрядные работы, вынуждены значительные суммы переводить за рубеж в качестве оплаты различных субподрядов. Не закрыты лазейки и для совместных предприятий, созданных для поставки иностранного оборудования и услуг.
Серьезной проблемой является отсутствие на территории Российской Федерации мощных холдинговых компаний в сфере разработки и производства нефтегазового оборудования. Пример успешной работы ОАО «Силовые машины» на внутреннем и внешнем рынках доказывает, что конкурировать с иностранными фирмами могут крупные компании, способные консолидировать усилия различных предприятий и привлекать финансовые ресурсы.
В рамках мировой экономики сформирован единый мировой рынок нефти, однако рынки газа, электроэнергии, других энергоресурсов в значительной степени носят региональный характер [1]. В настоящее время происходит реальное формирование единого евроазиатского рынка газа, вслед за ним - электроэнергии. Для России должна быть важна диверсификация экспортных потоков и переход к ситуации, при которой страна будет поставлять энергоресурсы на самый быстрорастущий рынок Азии и самый крупный в мире рынок Северной Америки.
На западноевропейском рынке Россия конкурирует с североморскими месторождением нефти и газа (наиболее близкорасположенными к местам потребления), африканскими и ближневосточными, где из-за благоприятных природных условий самые низкие издержки добычи, а также и транспортирования из-за возможности доставки нефти крупнотоннажными танкерами. На нефтяном рынке и впредь сохранится высокая конкуренция поставщиков, которая усилится после начала поставок в Европу каспийской нефти.
В феврале 2003 г. на встрече Министров энергетики государств ЕС в Тесалониках Турция и Греция подписали соглашение о строительстве 350-километровой соединительной ветки газопровода между двумя странами, ввод в строй которой приведет к формированию "юго-восточного" пути поставок в Европу ближневосточного и каспийского газа в дополнение к "северо-восточным" путям его доставки в Европу из России и среднеазиатских государств СНГ (двух действующих - через Украину и Белоруссию и еще одного планируемого - через акваторию Балтийского моря). При этом будут расширяться поставки газа на европейский рынок из Норвегии, Алжира и Нигерии, причем как сетевого (включая неизбежное строительство газопровода из Нигерии на север в Европу через территорию и газотранспортную систему Алжира), так и сжиженного (СПГ), сохранятся - из Великобритании и Нидерландов (рис. 2). Таким образом, формирование "юго-восточного" маршрута доставки импортного газа в Европу лишь усилит и так достаточно высокую конкуренцию среди его поставщиков.
Рис. 2. Мир Энергетической Хартии и основные энергетические потоки в Восточном полушарии
Позиции России на европейском рынке отнюдь не самые благоприятные. Российские месторождения расположены обычно в более сложных природных условиях по сравнению с месторождениями наших конкурентов и на большем удалении от рынка. Поэтому проблема снижения финансовых рисков, связанная с организацией финансирования проектов по добыче и транспорту нефти и газа, является для России более актуальной, чем для стран, расположенных ближе к местам потребления.
На развивающемся азиатском рынке сегодня Россия не представлена. Поставки туда идут с Ближнего и Среднего Востока, из Австралии, США (Аляска). Правда, на рынок Азии нацелены новые проекты, расположенные в восточных районах России (Восточная Сибирь, Сахалин). Новый район на мировой нефтегазовой карте - Каспий - будет ориентирован на оба рынка: западноевропейский, куда каспийские углеводороды будут доставляться по нескольким маршрутам, которые пойдут как через территорию России, так и вне ее (реализации концепции "множественности путей доставки" - объективная реальность, которая приведет к минимизации рисков для поставщиков и потребителей), и на рынок стран Азии и Дальнего Востока.
Таким образом, евроазиатский энергетический рынок будет охватывать не только собственно Европу и Азию, но и Австралайзию, и Северную (включая район Гвинейского залива) Африку. При этом значительная часть государств этого формирующегося единого энергетического пространства являются членами или наблюдателями в процессе Энергетической Хартии.
Итак, сегодня и в будущем Россия находится в состоянии усиливающейся конкуренции поставщиков на традиционных и на новых энергетических рынках и рынках капитала. Для сохранения (и укрепления) своего присутствия на этих рынках нам нужно находить возможности для наращивания своих конкурентных преимуществ, т.е., в первую очередь, стремиться к уменьшению издержек как технических, так и финансовых. На решение этих задач нацелен ДЭХ с его инструментами.
По мере развития процессов интернационализации и глобализации энергетических рынков увеличиваются связанные с ними риски инвестиционной деятельности, в частности, вследствие того, что товарные потоки произведенных Энергетических материалов и продуктов (ЭМП) начинают пересекать территорию все большего числа государств, в каждом из которых национальное законодательство имеет свою специфику. Возрастает роль транзита нефти и газа из добывающих стран на рынки государств-потребителей. Наряду с увеличением экономически оправданной средней дальности поставки энергоресурсов с течением времени (эффект НТП) возрастает число пересекаемых при экспортных поставках государственных границ. В этих условиях повышается рискованность транспортных операций, а следовательно, рискованности и неразрывно связанных с ними экспортно-ориентированных проектов освоения месторождений углеводородов и/или проектов генерирования электроэнергии. В результате повышается стоимость финансирования указанных проектов за счет роста цены заимствования (стоимости привлечения заемных средств, которые составляют обычно 70-80% капитальных вложений в проект). Следовательно, возникает объективно обусловленная потребность в адекватных механизмах снижения соответствующих рисков, защиты инвесторов. Наиболее эффективными (в системе координат "цена-качество" или "затраты-результат") инструментами снижения соответствующих рисков и защиты инвесторов являются правовые инструменты.
Одновременно с интернационализацией и глобализацией рынков расширяется спектр механизмов защиты/стимулирования инвесторов. В распоряжении принимающих государств и инвесторов, деятельность которых все в большей степени носит трансграничный характер, появляются международно-правовые (как двух-, так и многосторонние) инструменты минимизации инвестиционных рисков в дополнение к соответствующим инструментам, обеспечиваемым национальным законодательством.
В рамках национального законодательства принимающее государство (в первую очередь с переходной экономикой, характеризуемой повышенной и объективно обусловленной нестабильностью экономико-правовой среды) имеет две принципиальные возможности защиты/стимулирования инвесторов (рис. 3):
- формировать анклавы стабильности в нестабильной экономико-правовой среде, и/или
- повышать общий уровень инвестиционной привлекательности своей экономико-правовой среды.
Россия является страной с переходной экономикой. Любая переходная экономика, по определению, нестабильна, поскольку постоянно находится в состоянии системных трансформаций. Правительство и депутатский корпус (движимые в том числе и благими целями) формируют и реформируют законодательство, однако, тем самым, постоянно привносят нестабильность в законодательную среду России. Создаются новые законы, вносятся изменения в действующие законы, и таким образом заполняется зона законодательного регулирования экономики, которая до 1991 года в значительной степени была пуста. Указанные законы и поправки в них зачастую (и в силу разных причин) противоречат друг другу. Процессы их синхронизации, унификации займут годы. Поэтому мы еще долго будем оставаться страной с повышенной нестабильностью. Поэтому задача создать анклавы стабильности в продолжающей оставаться нестабильной экономике, по крайней мере, для крупномасштабных капиталоемких инвестиционных проектов в ТЭК [2].
Рис. 3. Развитие энергетических рынков и механизмов защиты/стимулирования инвесторов
Применительно к России в этом (первом) случае речь идет о формировании, например, законодательства о СРП, концессиях, свободных экономических зонах (СЭЗ), в рамках которых инвесторы индивидуальных типов проектов законодательно защищены от рисков, связанных с нестабильностью самого законодательства. Во втором случае - о внесении соответствующих изменений и дополнений в налоговое (налоговый кодекс), инвестиционное, недропользовательское законодательство, с целью улучшения инвестиционного климата в стране в целом, т.е. для инвесторов всех типов проектов. Понятно, что эти два направления законотворческой деятельности должны рассматриваться не как взаимоисключающие, а как дополняющие друг друга, развиваемые параллельно. В первом случае законодатель может ожидать более быстрого получения позитивных практических результатов своей деятельности на более узких, приоритетных направлениях инвестиционной деятельности, которые через косвенные и мультипликативные эффекты инвестиций распространятся на всю экономику. Во втором - позитивные результаты законотворческого процесса будут (могут быть) получены позже по времени, но на более широком фронте.
Важным фактором ускорения позитивных сдвигов в национальном законодательстве являются международно-правовые механизмы. По мере перехода от локальных рынков к региональным, пока внешнеэкономические связи являются не столь диверсифицированными, наиболее активно формируется система двусторонних международно-правовых механизмов защиты инвесторов: двусторонние инвестиционные договоры (соглашения о поощрении и защите капиталовложений - ДИД), договоры об избежании двойного налогообложения (ДИДН) и др. По мере дальнейшей интернационализации рыночной динамики все большее значение начинают приобретать процессы, нацеленные на формирование многосторонних международно-правовых инструментов защиты инвесторов, т.е. соглашения, формирующие единые "правила игры" в рамках целой совокупности государств, связанных настоящими и/или будущими общими товарными и/или инвестиционными потоками. Таким образом, чем шире география международного сотрудничества, выше уровень экономической взаимозависимости государств, шире и глубже рынки сопредельных государств интегрированы друг в друга, тем значительнее роль многосторонних международно-правовых инструментов защиты/стимулирования торговой (рынки товаров) и инвестиционной (рынки капиталов) деятельности (см. рис. 3).
В настоящее время среди многосторонних международно-правовых механизмов регулирования торговой и/или инвестиционной деятельности наиболее широкую известность получила Всемирная Торговая Организация (ВТО) - правопреемница Генерального Соглашения по Тарифам и Торговле (ГАТТ). В ВТО входят 144 государства, 32 страны являются в ней наблюдателями. Правила ГАТТ/ВТО устанавливают режим наибольшего благоприятствования (РНБ) для торговли товарами и услугами между входящими в ее состав государствами. Вступление в ВТО было обозначено Президентом РФ в 2002 г. в качестве одного из трех законодательных приоритетов России наряду с реформой естественных монополий и земельной реформой [3].
Однако существует многосторонний инструмент международно-правового регулирования - Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ) и связанные с ним документы [4]. ДЭХ охватывает как торговлю (включая транзит), так и инвестиции, правда, по более узкому набору подпадающих под действие этого Договора отраслей (только энергетика, но в широком понимании этого термина) и числу стран-членов (51 государство плюс Европейское Сообщество как Организация региональной экономической интеграции). ДЭХ предусматривает предоставление инвесторам Договаривающихся Сторон национального режима или РНБ в зависимости от того, какой из них является более благоприятным. При этом, несмотря на высокую степень зависимости экономического развития России от состояния отраслей топливно-энергетического комплекса, ДЭХ гораздо менее известен как в России, так и в мире, чем ГАТТ/ВТО. Так, торговый раздел ДЭХ предусматривает непосредственное применение правил ГАТТ/ВТО для их членов, а для не членов ГАТТ/ВТО - применение правил ГАТТ/ВТО "путем отсылки" (by reference). Инвестиционные вопросы затрагиваются в ГАТТ/ВТО в рамках Соглашения о связанных с торговлей инвестиционных мерах (СТИМ) в той же трактовке, что и инвестиционные вопросы в ДЭХ.
Таким образом, существует неразрывная связь между ДЭХ и ГАТТ/ВТО с точки зрения исповедуемых в обоих многосторонних международно-правовых соглашениях принципов. Более того, ДЭХ фактически предлагает готовую правовую базу реформирования российских "естественных" монополий в сфере энергетики на основе принципов, поддержанных российским Правительством.
Похожие рефераты:
- ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УСЛУГ НГС
Таким образом, наряду с долгосрочными и среднесрочными контрактами стал активно развиваться рынок контрактов краткосрочных, в том числе наличного товара — с немедленной (спот) и отсро...- Экономическое обоснование результатов исследования
От обеспеченности оборотными средствами, их структуры и уровня использования во многом зависят эффективность функционирования и финансовая устойчивость предприятий. Поэтому в систему управления обо...- Экономическое обоснование результатов исследования
Планируется, что новая продукция ФГУП «ДЕНВЕР-МК» по себестоимости будет меньше аналогичного объема производства настоящей за счет внедрения нового оборудования и сокращения расходов, о...- Классификация страховых услуг по видам страхования и специального развития рынка страховых услуг
В экономической теории под классификацией понимается «распределение, разделение объектов, понятий, названий по классам, группам, разрядам, при котором в одну группу попадают объекты, обладающ...- Схемы осуществления лизинговых операций на ЗАО «Прогресс М»
Финансовая функция лизинга выражена наиболее четко, поскольку средства вкладываются в основные фонды. Лизинг при этом является дополнением к традиционным источникам средств для удовлетворен...
|
Дипломные работы 
