В результате изучения современного состояния мирового фондового рынка был сделан ряд выводов, наиболее важными из которых являются следующие:
- в 1990-е гг. на мировом фондовом рынке и особенно на рынке акций продолжился беспрецедентный по силе и продолжительности рост;
- в 2000-2001 гг. на мировом рынке акций наблюдается один из самых сильных спадов в 1980-е и 1990-е гг.;
- источником роста и спада на мировом рынке акций является область высоких технологий, СМИ и телекоммуникаций;
- рынок акций США (индекс MSCI USA) определяет развитие международных (на примере индекса MSCI EAFE) и мирового (MSCI World) рынков акций (рис. 1);
- в 1980-е и 1990-е гг. на мировом рынке облигаций наблюдалось снижение номинальной доходности (рис. 2) при высоком уровне реальной доходности.
Рисунок 1 Индексы акций GFD в долларах США (январь 1980 - июнь 2001)
Рис. 2. Номинальная доходность индексов облигаций GFD в % (1980 - 2000)
История российского фондового рынка непродолжительна и составляет около 10 лет. Определены следующие особенности его развития:
- до 1997-1998 гг. рынок акций рос под влиянием внешних факторов, а рынок государственных облигаций развивался за счет их чрезвычайно высокой искусственной доходности;
- после 1997-1998 гг. рынок акций медленно растет под влиянием как
внешних, так и внутренних факторов, рынок государственных облигаций
находится в стадии стагнации, а рынок векселей продолжает оставаться
наиболее развитым сегментом фондового рынка.
В центре внимания исследования фондового рынка в России находится отечественный рынок акций (индекс MSCI Russia) как наиболее динамичный сегмент фондового рынка после кризиса в августе 1998 г. (рис. 3).
Рисунок 3 Индексы MSCI Russia и USA в долларах США (декабрь 1994 - июнь 2001)
Перспективы МДИнФР в начале ХХI века связаны с перспективами положительного развития мирового фондового рынка в долгосрочном периоде. На развитие мирового фондового рынка оказывает влияние множество факторов, поэтому определенные предпосылки существуют как для его положительного, так и отрицательного развития. Однако использование в работе прогноза развития рынка акций в США на 26 лет с 1999 по 2025 гг. (табл. 2 и 3) позволило сделать положительный прогноз развития мирового рынка акций.
Таблица 2. Ожидаемая доходность ценных бумаг в США
Показатель Ожидаемое значение
Ежегодная совокупная доходность акций мелких компаний 12,5%
Ежегодная совокупная доходность акций крупных компаний 11,6%
Ежегодная доходность государственных облигаций 5,4%
Ежегодная доходность казначейских векселей 4,5%
Ежегодные темпы инфляции 3,1%
В соответствии с прогнозом развития американского фондового индекса DJIA, при текущем значении этого индекса около 10000 к началу 2024 г. он достигнет значения 100000, а к концу 2025 г. ожидается на уровне свыше 120000 (табл. 3).
Таблица 3 Прогноз развития американского рынка акций (индекс DJIA)
Показатель Значение
Ожидаемая ежегодная совокупная доходность индекса DJIA 11,6%
Текущий уровень дивидендов по акциям, входящим в DJIA 1,6%
Ожидаемый прирост курсовой стоимости акций, входящих в DJIA 10,0%
Значение индекса DJIA в конце 1998 года 9 200
Значение индекса DJIA в середине 2001 года 11000
Ожидаемое значение индекса DJIA в начале 2024 года 100 000
Ожидаемое значение индекса DJIA в конце 2025 года 120 000
Следовательно, при сохранении существующей зависимости мирового фондового рынка от американского и дальнейшем развитии последнего по аналогии с ХХ веком МДИнФР в начале ХХI века должно быть эффективным.
Анализ участия России в МДИнФР осуществлен на основе ранее полученных результатах исследования теории МДИнФР и практики его применения на зарубежных фондовых рынках и охватывает следующие вопросы: 1) существование в России причин МДИнФР; 2) состояние источников развития МДИнФР; 3) риски МДИнФР в России; 4) циклы и закономерности развития различных сегментов отечественного фондового рынка; 5) выполнимость в России условий эффективности МДИнФР; 6) воздействие факторов, влияющих на эффективность МДИнФР в будущем.
Анализ фондового рынка в России на предмет существования основных причин МДИнФР дал следующие результаты:
- несмотря на проводимую реформу пенсионной системы, негосударственное пенсионное обеспечение в России находится на начальной стадии своего развития;
- по сравнению с фондовыми рынками в развитых странах доходность
российского фондового рынка в долгосрочном периоде минимальна, а риск максимален;
- сохраняется высокая корреляция и сильная интеграция отечественного
фондового рынка в мировой фондовый рынок, что не позволяет
использовать его для дополнительной диверсификации международных
инвестиций;
- маргинальный, спекулятивный, характер фондового рынка в России не
позволяет повысить эффективность портфельного инвестирования.
В результате анализа фондового рынка в России с точки зрения состояния источников развития МДИнФР получены следующие результаты:
- текущие доходы населения, которые могут быть инвестированы на отечественном и зарубежном фондовом рынке, незначительные;
- совокупные объемы неиспользуемых сбережений населения в 30-70 млрд.
долларов США представляют большой интерес как для инвестиций в
России, так и за рубежом.
Дальнейший анализ фондового рынка в России с точки зрения рисков МДИнФР в России показал следующее:
- отечественный фондовый рынок характеризуется чрезвычайно высокими
значениями классических рисков, например, рыночного риска;
- дополнительные риски фондового рынка в России связаны с его
маргинальным, спекулятивным характером и проявляются в определенной
специфике, которая заключается в нулевой или отрицательной реальной
доходности ценных бумаг и отсутствии связи между эффективностью
компаний и движением стоимости эмитированных ценных бумаг.
На основе анализа фондового рынка в России с целью определения циклов, трендов и закономерностей развития его различных сегментов автор установил следующее:
- преждевременно утверждать о наличии долгосрочных циклов и трендов на отечественном фондовом рынке в связи с его короткой историей;
- развитие рынков корпоративных и государственных ценных бумаг
разнонаправленное, находится в тесной взаимосвязи с валютным рынком,
эти рынки достаточно жестко конкурируют между собой и между ними
происходит перераспределение финансовых потоков.
Анализ фондового рынка в России на предмет выполнения на нем условий эффективности МДИнФР в ХХ веке позволил сделать следующие выводы:
- инфляция является характерной чертой российской экономики в постперестроечный период;
- падение стоимости акций в 1998 г. четко соответствовало «Правилу 75%», что характерно для «проблемных» фондовых рынков;
- стимулирующая государственная политика является недостаточной;
- отсутствуют дивиденды, необходимые для повышения доходности инвестиций в акции с помощью их реинвестирования.
Заключительная часть анализа фондового рынка в России с точки зрения влияния на него факторов эффективности МДИнФР в начале ХХI века показала следующее:
- большинство внутренних факторов (объем государственного долга, уровень процентных ставок и безработицы, демографические изменения в структуре населения) оказывают отрицательное влияние;
- большинство внешних факторов (цены на международных товарных рынках, глубокая финансовая интеграция и движение спекулятивного капитала) также оказывают отрицательное влияние.
Помимо этого дополнительно рассмотрено влияние либерализации валютного законодательства на участие России в МДИнФР и сделан вывод о том, что в условиях реформирования государственной пенсионной системы и перехода к накопительной системе она может способствовать сохранению пенсионных сбережений населения Российской Федерации.
В заключительной части дает следующее решение поставленной в задачи в отношении определения специфики участия России в МДИнФР как с позиции потребителя долгосрочных иностранных инвестиций, так и поставщика долгосрочных инвестиций на зарубежных фондовых рынках.
С позиции потребителя долгосрочных иностранных инвестиций на основе сделанных выводов о том, что: 1) причины, характерные для МДИ, не применимы к российскому фондовому рынку в настоящее время; 2) российский фондовый рынок в ближайшие годы, так же как в настоящее время, будет характеризоваться чрезвычайно высоким значением рыночного риска; 3) отсутствуют инвестиционные мотивы доходности и внутренние факторы роста отечественного фондового рынка, а между его отдельными сегментами существуют значительные противоречия; 4) не выполняются условия, необходимые для эффективности МДИ на отечественном фондовом рынке; 5) многие ключевые факторы, влияющие на эффективность МДИ в начале ХХI века, оказывают отрицательное влияние на российском фондовом рынке; автор считает, что в России существуют достаточные условия для краткосрочных спекулятивных операций, но недостаточные условия для долгосрочного инвестирования иностранных инвесторов на отечественном фондовом рынке.
С позиции поставщика долгосрочных инвестиций на зарубежных фондовых рынках на основе выводов о том, что: 1) совокупные объемы неиспользуемых сбережений населения в 30-70 млрд. долларов США представляют большой интерес как для инвестиций в России, так и за рубежом; 2) на фондовом рынке в России существуют недостаточные условия для долгосрочного инвестирования как иностранных, так и отечественных инвесторов; 3) проводится либерализация валютного законодательства в области регулирования вывоза капитала, в том числе в форме инвестиций в ценные бумаги на зарубежных фондовых рынках; автор считает, что в России существуют предпосылки участия российских инвесторов в МДИ на зарубежных фондовых рынках.
В течение двух последних десятилетий в мировой экономической среде произошли значительные изменения. Развитие международных рынков привело к тому, что мировая финансовая система стала функционировать на глобальном уровне. Возникла единая сеть, объединившая ведущие финансовые центры разных стран. Она связала такие широко известные центры как Нью-Йорк, Лондон, Токио, Франкфурт. Укрепление связей между этими центрами произвело настоящую революцию, следствием которой стала финансовая глобализация, т.е. превращение национальных рынков в единое общемировое пространство.
Глобализация финансовых рынков связана с устранением барьеров между внутренними и международными финансовыми рынками и развитием множественных связей между отдельными секторами. В идеале на глобальном уровне капитал должен свободно перемещаться с внутреннего на мировой финансовый рынок и наоборот. Теоретически можно предположить, что международный капитал должен стремиться туда, где доходы и производительность выше, чем на местном уровне. Исходя из этого следует ожидать, что мобильность международных капиталов будет возрастать до тех пор, пока мировая экономика не станет характеризоваться относительной равномерностью развития (что в ближайшие десятилетия крайне маловероятно). Традиционно экономисты предпочитают придерживаться точки зрения, что международное движение капиталов сегодня выше, чем когда-либо. Однако так ли это на самом деле? Результаты последних исследований, посвященных проблемам глобальной финансовой системы, позволяют сомневаться в том, что глобализация бизнеса и расширение потоков капитала действительно имеют место. Такой вывод можно сделать на основе трех интересных особенностей развития глобального рынка: феномена «домашнего смещения», парадокса Филдстайна-Хориока и наблюдений, показывающих низкий уровень международных нетто-потоков капитала.
Одной из этих особенностей является феномен «домашнего смещения» (home bias), широко обсуждаемый в международных научных кругах. Если основываться на идее о том, что диверсифицированный финансовый портфель ведет к большим ожидаемым доходам при том же уровне риска по сравнению с недивер-сифицированным портфелем, международный финансовый портфель должен становиться все более диверсифицированным.
Модели выбора портфельных инвестиций, разработанные Марковицем и Тобином, лежат в основе всех современных моделей диверсификации рисковых активов. В пределах одного государства экономические явления и экономические переменные изменяются, главным образом, параллельно. Следовательно, международные доходы по акциям могут обладать высокой степенью корреляции. Это позволяет предположить, что на внутреннем рынке существует предел сокращения риска. Однако степень сокращения риска может быть значительно увеличена, если диверсификация осуществляется на международном рынке. Тем не менее, если обратить внимание на состояние существующих портфелей международных инвесторов, можно обнаружить, что они характеризуются значительным смещением в сторону внутренних активов по сравнению с оптимальным портфелем, рассчитанным по САРМ-модели. Кеннет Френч и Джеймс Потерба в 1991 году опубликовали первую статью о международной диверсификации, которая опрокинула привычные представления о мировом рынке капиталов. Ими была произведена оценка международных портфелей инвесторов из Японии, Соединенных Штатах и Великобритании на конец 1980-х годов. Оказалось, что инвесторы предпочитают держать большую часть своих активов во внутренних финансовых инструментах. В составе американских портфелей акций национальные ценные бумаги занимают 94%. Японские инвесторы держат 98% своих средств в японских акциях. В то же самое время французские, немецкие и канадские инвесторы вложили в японские и американские акции не более 1% своих капиталов. Столь серьезный дисбаланс в аллокации финансовых ресурсов напрямую противоречит концепции международной диверсификации портфелей. Ведь если инвесторы стремятся застраховать специфические национальные риски, они должны включить в свои портфели большое количество международных бумаг. Однако даже с ростом международной диверсификации портфелей в середине 1990-х годов, когда в США начали свою деятельность взаимные глобальные инвестиционные фонды, перераспределения средств в пользу зарубежных активов так и не произошло. Согласно данным стран-участниц ОЭСР их валовые иностранные активы, включая акции и другие ценные бумаги, составляют очень небольшую величину по отношению к совокупным внутренним финансовым сбережениям.
Что же может объяснить феномен «домашнего смещения»? Полного ответа на этот вопрос не знает никто. Частично феномен «домашнего смещения» может объяснять тот факт, что международные финансовые потоки преимущественно связаны с транснациональными корпорациями и отражают производственные операции за границей. По этой причине прямые иностранные инвестиции (и сопутствующие им краткосрочные портфельные вложения) являются, в основном, постоянными по объему. Другим объяснением может быть то, что инвесторы, скорее всего, предпочитают слишком не рисковать и вкладывать деньги за рубежом преимущественно в долговые обязательства, а не корпоративные бумаги. Кроме того, оценка оптимального портфеля является крайне неточной и может отражать сильный перекос аллокации инвестиций в пользу внутреннего производства.
Тем не менее, все эти объяснения не могут в полной мере раскрыть феномен «домашнего смещения». Согласно последним исследованиям, проведенным в 1990-х годах, международные инвесторы продолжают упускать широкие возможности финансовой диверсификации. По состоянию на 1998 год британские инвесторы в иностранных акциях держат 23% своих средств, немецкие — 18%, канадские — 12%, американские — 10% и японские — 5%. Как показывает динамика международной диверсификации, тенденция к увеличению доли вложений в иностранные активы остается крайне слабой.
По всей видимости, какие-то барьеры на пути международных инвестиций продолжают сдерживать глобализацию финансовых рынков. Можно даже попробовать предположить, что это за барьеры. Прежде всего, к ним следует отнести отсутствие информации об иностранных продуктах, компаниях, методах ведения бизнеса, стандартах учета и отчетности, политических предпочтениях, государственном регулировании — словом, обо всем, что непосредственно влияет на предпринимательскую деятельность. Американский инвестор может, например, считать неперспективным вложения во французские предприятия, а расходы на получение достоверной информации о состоянии дел во Франции — слишком высокими.
В настоящее время в большинстве развитых стран действует множество фондовых бирж, где в листинг включены ценные бумаги зарубежных предприятий. Однако кроме Лондона активная торговля этими бумагами нигде не ведется. Основная часть торговли приходится все же на бумаги национальных предприятий. Например, на Амстердамской фондовой бирже листинг делят ровно пополам внутренние и иностранные компании, и, тем не менее, 99% годового торгового оборота приходится на национальные бумаги. Таким образом, феномен «домашнего смещения» продолжает существовать. В настоящее время на глобальном рынке проводится довольно плотный арбитраж на стандартизованных пакетах ценных бумагах, риски по которым хорошо известны, и, следовательно, легко хеджируемы. Но это означает, что рынок выбрал путь преимущественно безрисковой торговли, поскольку инвесторы не стремятся реализовать потенциал прибылей, кроящийся в новых секторах рынка. Хотя торговля более рискованными и менее однородными активами беспрерывно растет, она остается в значительной степени неразвитой по сравнению с низко рискованными секторами рынка. Ведь если бы инвесторы чаще решались бы на чуть более рисковые инвестиции, то и феномен «домашнего смещения» не существовал бы.
Парадокс Филдстайна-Хориока
Другим интересным феноменом является «парадокс Филдстайна-Хориока» (Feldstein-Horioka paradox). Он затрагивает все ту же область поведения международных инвесторов, которую не может объяснить классическая теория. Мартин Филдстайн и Чарльз Хориока обратили внимание на тот факт, что беспрепятственное функционирование международного рынка капиталов позволяет внутренней норме инвестиций значительно отклоняться от нормы сбережений. В таком идеализированном мире сбережения вне зависимости от месторасположения должны искать пути своего наиболее эффективного использования на всем рынке. В то же самое время внутренние инвестиции не ограничиваются только национальными сбережениями, поскольку источником инвестиционных средств будет также и международный рынок капиталов.
Однако во многих странах со времен Второй мировой войны разница между национальными сбережениями и инвестициями, т.е. баланс текущих операций не была слишком заметной (см. табл. по состоянию на конец 1990-х годов). Страны, характеризовавшиеся высокой нормой сбережений, имеют также и высокую норму инвестиций. Отсюда Филдстайн и Хориока сделали вывод о низкой международной мобильности капиталов. По их мнению, мировой рынок капиталов не способствует получению странами долгосрочного выигрыша от межвременной торговли. Морис Обстфельд и Кеннет Рогофф в 2000 году перепроверили расчеты Филдстайна и Хориока применительно к 1990—1997 годам. Если у Хориока с Филдстайном коэффициент корреляции оказался 0,89, то у Обстфельда и Рогоффа он составил 0,^0, что можно все еще считать аргументом против глобализации.
Таблица Нормы сбережений и инвестиций в странах Большой семерки
Страна Норма сбережений* Норма инвестиций**
США 0,15 0,17
Япония 0,33 0,30
Великобритания 0,14 0,15
Франция 0,20 0,19
Германия 0,21 0,22
Италия 0,19 0,19
Канада 0,16 0,18
Источник: Obstfeld M. and Rogoff К.
The six major puzzles in international macroeconomics: is there a common cause?
NBER Working Paper № 7777, 2000.
* Валовые национальные сбережения/ВВП. ** Валовые инвестиции/ВВП.
Ключевая проблема аргументации Филдстайна-Хориока заключается в том, что определить, недостаточен ли размер межвременной торговли, невозможно, не зная, существует ли неиспользованный выигрыш от торговли, а это требует большего знания реальной экономики, чем мы обычно обладаем. Например, сбережения и инвестиции могут, как правило, изменяться вместе просто потому, что факторы, увеличивающие норму сбережений, увеличивают также и норму инвестиций. Другое объяснение высокой корреляции между сбережениями и инвестициями состоит в том, что экономическая политика государства направлена на ликвидацию значительного дисбаланса счета текущих операций.
Тем не менее, если бы финансовые рынки были полностью объединены, вслед за ними во всем мире были бы объединены и сбережения. Теория предполагает, что избыточные внутренние сбережения должны направляться в страны, обеспечивающие наибольший доход, и не существует никакой корреляций между внутренними сбережениями и внутренними инвестиций-ми. Однако исследования обнаружили высокую корреляцию между внутренними сбережениями и инвестициями, что опровергает утверждения о финансовой интеграции рынков. Другими словами, исследователи парадокса Филдстайна-Хориока пришли к выводу, что рынки стремятся не к экспорту избыточного капитала, а к поглощению излишка сбережений на внутреннем рынке.
Международные нетто-потоки капитала
Международные потоки капитала являются одним из главных индикаторов глобализации финансовых рынков. В системе национальных счетов, счет текущих операций платежного баланса соответствует разнице между валовыми национальными сбережениями и инвестициями. Дефицит счета по текущим операциям означает нехватку внутренних сбережений, которая финансируется притоком чистых сбережений из-за границы. Подобная структура платежного баланса позволяет рассматривать динамику сальдо счета текущих операций как международную мобильность капитала. Согласно исследованиям, проведенным Обстфельдом и Тейлором в 1997 году, средний размер чистых международных потоков капитала промышленно развитых стран, равный отношению счета по текущим операциям к номинальному ВВП, в среднем составлял более 3% накануне Первой мировой войны. В отдельные периоды времени показатель международной мобильности капитала достигал 4-5%. В 1920-х, 1930-х годах и в период функционирования Бреттон-Вудской системы в 1950-е и 1960-е годы это отношение снижалось. С момента перехода к режиму плавающих валютных курсов в 1970-х годах, показатель мобильности капитала равномерно увеличивался до 3% и остался приблизительно на том же уровне, что и в период Первой мировой войны.
Подобные изменения в чистых международных потоках капитала были тесно связаны с выбором целей макроэкономической политики: стабильностью валютного курса, устойчивостью внутренней хозяйственной деятельности или свободным движением капитала. Как известно, страна может одновременно достигнуть только двух из трех вышеупомянутых целей. В течение периода до Первой мировой войны, индустриальные страны, сделали выбор в пользу стабильности валютных курсов и свободного движения капитала в условиях золотого стандарта. За этот период времени финансовые рынки продемонстрировали высокую международную мобильность. Во время функционирования Бреттон-Вудской системы промышленно развитые страны, напротив, сделали своей главной целью независимую денежно-кредитную политику и твердые валютные курсы в ущерб международной подвижности капитала. В результате мобильность капитала в течение этого времени была крайне низкой. С переходом к плавающим валютным курсам, после краха Бреттон-Вудской системы, во главу угла были поставлены стабильность внутренней экономики и свобода движения капитала, в результате чего подвижность капитала постепенно вновь начала увеличиваться. Даже с учетом того, что сбережения и инвестиции в индустриально развитых странах колеблются по различным причинам, наблюдаемый в настоящее время уровень чистых потоков капитала противоречит концепции растущей финансовой глобализации.
Как свидетельствуют описанные феномены финансовой глобализации, институциональные инвесторы отнюдь не стремятся освоить просторы мирового рынка. На пути международного инвестирования стоят барьеры государственного регулирования, издержки инвестирования, недостаток информации и, на управленческом уровне, инерция и консерватизм менеджмента. Инерция и консерватизм появляются, когда фактические затраты, которые фирма несет при изменении объекта инвестирования, могут превышать прогнозное значение прибыли. Тем самым национальные границы могут серьезно препятствовать международному движению капитала, поскольку реальные преимущества международного инвестирования, по всей видимости, не столь велики, как это принято полагать. В то же время затраты и риски международного инвестирования, очевидно, настолько существенны, что фактически нивелируют стимулы для международной диверсификации портфеля.
Однако все ли действительно настолько плохо, что финансовая глобализация является мифом, выдуманным экономическими теоретиками? Ответ на этот вопрос может подсказать еще один интересный феномен становления глобального рынка — диспропорция развития в пользу производных финансовых инструментов. Ни для кого не является секретом тот факт, что за последние годы произошло резкое увеличение международных
финансовых операций в области забалансовых сделок. Сейчас даже стоит вопрос о необходимости жесткого регулирования сделок с финансовыми деривативами. По данным Банка Международных Расчетов международные операции с деривативами составляют большую часть всего объема операций, проводимых финансовыми учреждениями как на национальном, так и на международном рынке. За последние пять лет мировой рынок финансовых деривативов вырос на более чем на 400%. Номинальный объем заключенных контрактов на внебиржевом и биржевом рынке достиг $107 трлн, а среднедневной оборот рынка составляет $3 трлн. О диспропорции развития международных операций неуклонно свидетельствует статистика. По данным МВФ в 1990-х годах экспорт товаров в среднем составлял $5 трлн в год, экспорт услуг — $1,2 трлн в год, прямые инвестиции — $300 млрд. в год, портфельные инвестиции — $412 млрд в год. Согласно отчету Банка Международных Расчетов за 2000 год ежегодно в мире эмитируется облигаций на сумму $5,3 трлн и выдается банковских ссуд на $9,8 трлн (причем из них $5,7 трлн приходится на межбанковский рынок). Статистика Международной Федерации Фондовых Бирж также говорит о бесспорном лидерстве глобального рынка финансовых деривативов по сравнению с национальными фондовыми рынками. Первая десятка ведущих фондовых рынков по общей капитализации уступает глобальному рынку производных инструментов. Например, капитализация NYSE не превышает $10 трлн, Nasdaq и TSE — $4 трлн, LSE — $3 трлн и т.д. Всего же суммарная капитализация первой десятки ведущих фондовых рынков не дотягивает и до $30 трлн Итак, финансовые деривативы являются локомотивом глобального рынка и составляют его основу, во много крат обгоняя все другие международные и национальные рынки.
В чем же причина успеха финансовых деривативов? Как известно, сделки с производными позволяют разделять риски, присущие лежащим в их основе финансовым активам, на составные части. Одновременно с этим они дают возможность перераспределять разложенные риски через синтетические инструменты, что позволяет торговать рисками отдельно от базисных активов. Тем самым можно сказать, что валовое увеличение международных финансовых операций имеет два аспекта. Во-первых, произошел рост мобильности сбережений, который привел к повышению эффективности распределения ресурсов во времени. Во-вторых, трансферт рисков через деривативы помогает сглаживать риски благодаря диверсификации, в результате чего международные операций с производными ценными бумагами увеличили эффективность трансферта рисков.
В целом итог развития международных финансовых операций может быть сформулирован следующим образом. Международные финансовые сделки могут интерпретироваться как трансферт сбережений и (или) рисков от экономических агентов, обладающих избытком ресурсов, к тем, кто испытывает их дефицит. Сделки с деривативами позволяют выделять риск и передавать его другой стороне. С учетом того, что операции с деривативами составляют большую часть всего объема международных операций, развитие финансовой глобализации характеризуется в большей степени как увеличение международного трансферта рисков, чем потоков капитала.
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
